Лев Толстой вызывает у меня сложные чувства; как компания Ubisoft и феминизм третьей волны. Екатерина Шульман, нежно любимая мною, видит главную полемику русской мысли как спор между Толстым и Достоевским, твёрдо отдавая при этом симпатии первому. На мой вкус, однако, оба небожителя здесь сильно преувеличены: перефразируя Шварца, и Толстой, и Достоевский вовсе не величайшие из королей, а всего лишь выдающиеся да и только; приз моего восхищения, несомненно, достаётся Гоголю и Чехову. И ладно бы, дело было лишь в художественной стилистике, к каковой у Льва Николаевича я имею массу вопросов; но ведь есть проблемы и с «креслом идей»!
Ещё во времена хрустально-солнечной юности я чувствовал призрачную фальшь в расхожем каренинском вступлении: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Укрепившись прожитыми годами, чувство неправильности этой формулы сделалось во мне окончательным. В самом деле, симпатичнейшие мои, с чего бы похожи? Всё совсем наоборот!..